Здесь был Ваня Бровкин

«Далеко ли до совхоза?»- прокричал режиссер Иван Лукинский. «Нет, не далеко,- ответил председатель "Комсомольского" Михаил Голованов и, подарив всем пылезащитные очки, добавил,- вы на центральной усадьбе». Из-за пыли домов не было видно. Лукинский шепнул главному оператору Гинзбургу:» Какие, к черту, натуральные съемки?! Задерживаться здесь нет смысла. Надо отправляться на Кубань и там искать подходящий совхоз». Зам. председателя обкома Оренбурга Т.Верхова, входившая в состав делегации, почуяв неладное, властно сказала: «Делайте, Голованов, что хотите. Но руководство области считает недопустимым отъезд киногруппы. Съемки должны пройти в вашем селе». Какие увещевания Голованова могли пронять обсыпанных пылью кинодеятелей?! Почвенная эрозия- стихия долгая, и только чудо могло спасти ситуацию. Чудо произошло. На следующий день Бог подарил прекрасную погоду. И сразу в другом свете увиделся зерносовхоз, его асфальтированные дорожки, больница, уличные фонари, строящийся клуб. Председатель и режиссер ударили по рукам… ***Как Татьяна Пельтцер колдунью молока лишила. Комфорт гостям создавали всем селом. Актеров поселили в центре, в уютном двухэтажном здании возле школы. Это для местных и палатка была жильем. А после Москвы, конечно, условия казались спартанскими. Ни канализации, ни воды. Из всех удобств- бочка на улице. Благо лето. Кухня полевая. Михаил Пуговкин вспоминает съемки на целине: « Прежде, чем пообедать, из супа надо было не одну муху вытащить». Эх, избалованность актеров!.. Местные помогали скрасить быт: несли подушки и посуду, иголки и …. мотоциклы. -Со студии Горького доставили технику, музыкальную аппаратуру, огромные зеркала, кинокамеры, две автомашины, костюмерную. Про мотоцикл, видимо, забыли. А по сценарию он есть,- рассказывает «Трибуне» первоцелинник Михаил Андреевич Грушевский.- Тогда наш бригадир Сергей Макаревский отдал на время свой новенький красный «М-72». Обратно получил груду скомканного железа. Оказывается, Харитонов впервые сел на мотоцикл. Пока научился ездить, разбил машину нашего бригадира пару других. Недовольства мужики не проявляли. Прощали. Артист ведь, из Москвы- какие претензии предъявишь? Сам не покалечился- и то спасибо. Помните кадры: Иван Бровкин мчится на мотоцикле по полевой дороге? Пшеница в кадре высоченная, у Харитонова одна макушка видна. -Это режиссер попросил нас трактором вырыть траншею,- вспоминает старожил «Комсомольского» Иван Васильевич Каныгин,- по ней артист и ехал. В кино получилось эффектно: колосья аж шею закрывают. На самом деле пшеница такой высокой не бывает. Яркие сюжеты связаны с Татьяной Пельтцер, исполняющей роль Евдокии Бровкиной. Актриса прекрасно готовила. А так как по договору село каждый день выдавало артистам целого барана, баловала своей стряпней всю киногруппу. На кулинарной почве у артистки появилась хорошая знакомая. Дружба началась со скандала. -Однажды Пельтцер заходит к моей соседке:»Разрешите, говорит, зелени на огороде набрать. Хочу Бровкину щи сварить»,- говорит Ольга Михайловна Соколовская, ветеран войны и труда, в те годы жительница дома №33 по Орской улице (сейчас живет в городе Орске).- Соседка на мой огород кивает: «Тога вам к колдунье нужно (меня все «колдуньей» звали, потому что на огороде лучше всех все росло, а в моем колодце вода была пресная, хотя в других дворах соленая). Татьяна Ивановна не через улицу, а прямо через сад пошла. Тихонько перешагнула через низкую изгородь, и ко мне. Я как раз собралась в колодец бидон с молоком опустить. Холодильников не было, хранили молоко в колодезной воде. Стою себе спокойно напротив калитки, бидон на веревке держу. Увидела б, если б кто ко мне вошел (у нас не ходили огородами, только через улицу). Вдруг сбоку кто-то как гаркнет: «Здрасьте!» Хлоп! У меня бидон и вырвался. Пять литров молока пролила. Тогда оно было на вес золота! Дочка с подругой за молоком в поле ходили, за три километра от дома. Ну, думаю, сейчас кому-то устрою. В общем, крепко напустилась на Пельтцер, но повздорили мы не долго. Ее непосредственность могла любого обезоружить. «Приходите за зеленью, когда нужно,- говорю,- только больше не пугайте. На прощание актриса оставила «колдунье» подарок: дамскую сумочку. Их тогда называли ридикюлем… Тот подарок до сей поры сохранила Ольга Михайловна. *** Орлов безжалостно повырезали. По задумке режиссера трактористы «Комсомольского» (вернее, их трактора) создавали на заднем плане трудовой фон для доблестной команды Вани Бровкина. Чумазые комбайнеры бригады делились гимнастерками и телогрейками, перепачканными мазутом, и просвещали актеров: «У комбайна 109 точек смазки». Герои целины, волей случая ставшие артистами, живут здесь до сих пор: Иван Рожков, Иван Санков, Леонид Потехин, Иван Кабанов. Все воспоминания их не вместить, оставлю лишь некоторые. - У нас съемка – так, потеха, а потом еще весь световой день на поле пашешь. Вечером мы с поля домой, а киношники уже весело отдыхают. Музыка у них, песни, танцы… выпивали артисты крепко каждый день. Пуговкина выдавал красный нос… Помнят в селе и большую массовку- это когда снимали сцену свадьбы Захар Силыча и Полины. Полдеревни собралось, народ пришел в парадных костюмах. 20-30 сельчан отобрали специально, за каждый час съемок им платили по 36 рублей. Добровольцы мелькали бесплатно. Когда режиссер, заламывая руки, начал сетовать по поводу отсутствия на целине приличных цветов, Ольга Михайловна Соколовская совершила подвиг: срезала в своем палисаднике все до единого цветочка. И вручила артистам шикарные букеты. Глава Адамовского района Петр Тейхриб признался «Трибуне», что без волнения Бровкина и сегодня смотреть не может: «Слишком сильные эмоции тревожат душу». 9-летним мальчишкой бежит в кадре в первой четверке детворы. -А самое яркое впечатление от фильма- мы кормим орлят, пойманных в степи. Два птенца жили в селе. По сценарию артисты-комбайнеры во время посевной нашли орлят и все лето их выхаживали. А осенью отпустили. Так пафосно должен был закончиться фильм… Мы, пацаны, гордились, что артисты разрешали нам с птицами возиться. С полей таскали им живых сусликов. Когда птенцы окрепли, мы с братом сажали их на доску и, поднимая ее вверх-вниз, учили летать. Режиссер командовал: «Резче, ребята, резче машите! Орел крылья должен расправить.» И вот волнующий момент- съемка. День погожий, небо чистое. Бровкин отпускает орлов, они взмывают подоблака. Прощаясь, покружили над распаханной целиной и …. улетели. Этот эпизод был снят. Нам в деревне показывали. До слез проняло, очень красиво! Жаль, в итоге эти кадры из финала вырезали. «Хронометраж…»- сокрушался режиссер. *** Первые зрители Осенью 58-ого в помещении зерносклада (клуб достраивался) растянули экран. На премьеру пригласили всех деревенских. Не просто зрителей- полноправных участников событий. -Я помню охвативший всех нас восторг,- говорит Петр Тейхриб,- люди друг друга узнают на экране. Смех, шутки, слезы. После фильма, правда, режиссера атаковали претензиями. Очень многое из снятого на селе в фильм не вошло. Лукинский разводил руками: «Кино не резиновое!» Если с тем, что Бровкину за один день дом построили, народ скрепя сердце смирился, то появление постового милиционера в мундире с иголочки освистали. «К Пуговкину под машину попал щенок, и постовой как из-под земли вырос. Где ему взяться-то было на двух улицах? Да еще такому нарядному, чистенькому. Сроду у нас постовых не было»,- смеется Ольга Михайловна Соколовская. Но больше всего возмущения досталось ванной, которую затаскивали в «дом» к Полине. Эту «пристань» Захара Силыча, дом-макет из мешковины, выкрашенный в толстый слой известки из краскопульта,- натянули на столбы. Окошко на весу приделали, пододвинули ступеньки… На том месте сейчас угол школьного сада. -Вот смеху-то было, тащат эту ванну в пустоту, заглядываем- а за стеной ни-че-го,- вспоминает Иван Коныгин,- снаружи макет дома в «Комсомольском» снимали. А когда будто бы Пуговкин туда входит, душ осматривает, «внутренности» снимали в райцентре за 60 километров от нас, в Адамовке. Нам и тогда ванны не снились и всю жизнь с корытами бегаем. Никогда в моем доме водопровода не было. Молодежь, что побогаче, за свои деньги может что-то придумать. А мы прожили по старинке. Старуха моя, ей уже 75 лет, мучается, нога болит. Ни в больницу, ни в баню идти не может. В детском корыте бабка купается, вот и вся наша ванная… В 1958 году, недовольный неправдой, я спросил режиссера: «Что вы людей обманываете? Зачем ванну показываете? У нас их в помине нет». Лукинский на сцену вышел (соорудили сцену на зерноскладе специально для просмотра), строго посмотрел, с пафосом говорит: «Кино нас учит жить. Мы показываем, как должно быть!» ….50 лет – немалый срок для наступления «светлого будущего» (хотя бы в виде ванны в доме). Что в итоге осталось, если сравнить фильм и сегодняшнюю действительность совхоза «Комсомольский»?... Знаменитые фонари на Орской улице срезаны: состарились. А новых нет. Вместо них- безликие грубые, местами покосившиеся столбы. А где та нарядная улица, по которой ходил Ваня Бровкин? Теперь по ней ветеран труда 78-летний Иван Кириллович Санков тащит два раза в день флягу с водой. Одна ходка- четыре километра. И так три года подряд. Все обещают доделать трубопровод. Отрезали с трассы, совсем оставили без воды. На этом «благоустройство» прекратили. Такие вот ванны… Контрасты в жизни «Комсомольского» видны на каждом шагу. Иностранный джип директора рядом с раздолбанной упряжкой лошадей тракториста. Обустроенные дома удачливых торговцев зерном по соседству со стариковскими полувековыми саманными избушками, нескладно обложенными кирпичом. Чабанов на пастбища зимой возят в открытых грузовиках. Рейсовый автобус ходит раз в сутки. От огромной пышущей жизнью станции Аниховка, мелькнувшей в первых кадрах фильма, теперь остался один ржавый штырь- часть семафора… «Поздравляю наш совхоз с заслуженной наградой. Иван Бровкин. (И ниже) Заслуженный артист РСФСР Леонид Харитонов»- эта телеграмма 1968 года из Москвы бережно хранится в местном музее. По материалам газеты «Трибуна».